Каждый десятый россиянин сталкивался с пытками со стороны правоохранительных органов. Об этом свидетельствует результаты опроса, проведенного «Левада-центром». Опрос проводился среди 3400 человек в 53 регионах страны.
По результатам опроса две трети из тех, кто сталкивался с пытками, заявили, что насилие применялось для унижения и запугивания. В половине случаев силовики с помощью пыток выбивали признательные показания от задержанных. В трети случаев насилие использовалось для наказания.
Около 60% опрошенных назвали пытки недопустимыми. Почти 30% допустили применение пыток в исключительных случаях, например, ради спасения чужой жизни или по отношению к совершившим тяжкое насильственное преступление. 39% участников опроса считают, что борьба с пытками ударит по раскрываемости преступлений.
Правозащитник Лев Пономарев считает, что при существующем в России государственном строе количество пыток не может существенно снизиться.
«Эти цифры примерно соответствуют моим представлениям о реальном положении вещей. Все действительно так. И для России это не приговор, а этап развития. Думаю, в США 50-летней давности были бы примерно такие же данные опросов. Но существенная разница между нами и Америкой заключается в том, что в там сложилась независимая судебная система. А благодаря свободе слова американское общество давно привыкло думать, что пытки недопустимы. Над созданием такого мнения долго работали институты демократии.
В России изменения могли бы произойти, если бы у нас могли сложиться те же условия для этого. К сожалению, до этого нам далеко. О фактах насилия со стороны полицейских мы впервые стали узнавать в 90-е годы, потому что тогда у нас появилась гласность. Сейчас гласность у нас частично сохранилась, но справедливость судебной системы оставляет желать лучшего.
На встречах президента с членами совета по правам человека, который теперь возглавляет Михаил Федотов, президенту много раз задавались вопросы о пытках. То есть эта проблема у нас озвучивается публично и официально. Но после этого никаких изменений не происходит. Это показывает, что нам не хватает ресурса для того, чтобы этот вопрос решить. Речь о таком ресурсе, как свободные суды.
Есть недавний пример, который иллюстрирует масштаб проблемы. В декабре 2018 года была очередная встреча с Владимиром Путиным, где говорилось о пытках в ФСБ. Я имею в виду разговор о нашумевшем деле террористической группы «Сеть», члены которой оговорили себя и своих друзей под пытками электрическим током. В ходе встречи президенту сообщили, что дело об этих пытках со стороны сотрудников ФСБ не расследуется исключительно потому, что следователи отказываются за него браться. Они боятся ввязываться в историю с участием сотрудников ФСБ. С того разговора с президентом прошло уже полгода, и доказать, что пытки были так и не удалось.
Подводя итог, скажу, что у нас получается так: некоторая гласность существует, но сделать ничего нельзя из-за того, что судебную систему едва ли можно назвать свободной и независимой. И, признаться, я пока не вижу перспектив изменения ситуации к лучшему. Да, радует, что у нас делаются шаги к тому, чтобы законодательно было закреплено понятие пытки. Но насколько это будет полезно и эффективно – большой вопрос, если политический режим в России останется прежним»