В этом году акция «Тотальный диктант» прошла в 81 стране. Четыре фрагмента текста Павла Басинского написали онлайн и на очных площадках. По оценкам организаторов, акция собрала 236 284 участника, что на почти на 9 000 больше, чем в прошлом году. Об итогах, истории и перспективах акции нам рассказала руководитель проекта «Тотальный диктант» Ольга Ребковец.
«Тотальный диктант принципиально не сравнивает уровень грамотности между странами и регионами. Да и в принципе он не может этого сделать, потому что не является объективным показателем, ведь участие в акции добровольное. Из-за этого разнится состав участников. Например, в Пензе Тотальный диктант пришла писать бригада строителей, а в Казани – группа студентов-филологов. Ясно, что в Казани результаты будут лучше, но это вовсе не значит, что в этом городе уровень грамотности выше, чем в Пензе.
Мы делаем выводы исключительно по результатам Тотального диктанта в целом, по тому, как наши участники справились. И здесь хочется сказать, что с каждым годом наши участники делают всё меньше ошибок в элементарных правилах. Например, в нужных местах ставят «тся» и «ться». А трудные места в тексте вызывают сложности у всех участников и в маленьких селах, и в больших городах.
Нас очень радует, что количество отличников Тотального диктанта стало в последнее время увеличиваться. Потому что многие из года в год ходят на диктант и ходят на курсы по подготовке к нему. Таким образом многие прошли путь от «двойки» или «тройки» к заветной «пятерке». Такие истории успеха нас очень радуют.
Наверное, нельзя говорить о каких-то типичных ошибках. Потому что каждый год новый текст со своими сложностями. Например, в этом году участники акции путали строчную и прописную буквы в слове «Земля». И, что стало для нас неожиданностью, люди путали «так же» и «также». Если говорить о распространенных ошибках, которые повторяются из года в год, то это двойное и одиночное «н» в прилагательных, а также постановка тире и двоеточия.
Начиная с 2010 года тексты специально пишутся для акции. Для этого мы приглашает одного из известных современных российских писателей, чтобы он подготовил текст, нигде ранее не опубликованный. Чтобы его нельзя было «погуглить» и заранее прочитать. Таким образом Тотальный диктант становится и премьерой нового произведения, и неким священнодействием, когда люди садятся в аудиторию и слышат текст в исполнении автора.
У автора нет ограничений по тематике текста. При этом мы даем автору некий формат, чтобы он как можно меньше влиял на творческий процесс. Это четыре части, примерно равные по объему: в 260-280 слов. И части должны быть объединены общей тематикой. Когда текст написан, автор работает с группой филологов, которые могут предложить внести некоторые правки в текст. И дальше он уже диктуются в четырех временных зонах: Дальний Восток, Урал, Европейская часть России и все примыкающее зарубежье, Южная Америка.
За всю историю Тотального диктанта у нас были и художественные, и публицистические тексты. Все они очень хорошие. Каждый по-своему. Иногда бывают неожиданности. Был, например, случай, когда мы пригласили детского писателя Андрея Усачева, были убеждены, что он напишет очень легкий текст, который многие напишут на «отлично». Но ничего подобного! Его написали далеко не так хорошо, как, например, текст Леонида Юзефовича.
В этом году мы опубликовали все тексты Тотального диктанта в хрестоматию, которая называется «От Быкова до Яхиной». Это наш первый издательский опыт, который является воплощением одной из миссий Тотального диктанта – знакомство читателей с произведениями современных авторов.
Аналог Тотальному диктанту раньше существовал во Франции. Телеведущий Жерар Пиво диктовал текст по телевидению, а люди у экранов писали. Это была тоже популяризирующая акция.
Тотальный диктант вдохновил на создание подобной акции в регионах России. Сегодня есть диктант на удмуртском, на чувашском, на тувинском языках. В Армении и Эстонии тоже появились аналогичные акции на основе нашего опыта.
Опыт Тотального диктанта говорит о том, что некоторые правила русского языка устарели. Потому что наша повседневная языковая практика в некоторых случаях перестала соответствовать словарной и регламентированной. Наш язык – живой организм, а правила, по которым определяется его «правильность», датированы 1956 годом»