За балансом остается все меньше вкладчиков
В 2017 году в Агентство по страхованию вкладов (АСВ) за возвратом своих средств из проблемных банков обратились около 12,1 тыс. вкладчиков, столкнувшихся с проблемой забалансовых вкладов. Общая сумма выплат, по оценке агентства, составила порядка 11 млрд рублей, передает ТАСС со ссылкой на данные, полученные в АСВ. При этом в организации подчеркнули, что актуальность проблемы забалансовых вкладов постепенно снижается.
В АСВ уточнили, что годом ранее с забалансовыми вкладами столкнулись 72,5 тыс. вкладчиков девяти банков, пытавшихся вернуть около 59,5 млрд рублей. «В подавляющем большинстве ликвидируемых банков не обнаруживаются признаки забалансового учета, и реестр страховых выплат формируется программным путем на основании информации, содержащейся в автоматизированной банковской системе банка, а получение возмещения требует от вкладчика только предъявления удостоверяющего личность документа и происходит в короткие сроки», - отметили в АСВ.
Также в агентстве подчеркнули, что АСВ оперативно взаимодействует с правоохранительными органами по всем случаям забалансового учета.
В ситуации с забалансовыми вкладчиками есть два типа отношений, рассказывает заместитель председателя правления и руководитель юридического департамента «Ланта-банка» Дмитрий Шевченко. Первый, когда вкладчика действительно обманывают, и второй, когда вкладчик знает о проблемах банка, делает вклад под повышенный процент, причем зачастую выплачиваемый сразу и наличными, т.е. сознательно идет на такой риск.
Соответственно, по второму случаю вина всецело вкладчика банка, между тем как проанализировать первый случай сложнее, считает аналитик. Во-первых, неотражение в отчетности принятых вкладов это чистый криминал, ответственность за который предусмотрена как минимум ст. 172.1 УК РФ (Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации). Соответственно здесь нет проблем с определением вины – виновато руководство банка.
Однако есть случаи, где вкладчик действительно имел вклад, и у вкладчика на руках есть все документы, говорит Дмитрий Шевченко.
Только потом вкладчик перевел этот вклад на другие цели, например, купил на эти деньги ценные бумаги, по своей воле или по уговору это уже вопрос десятый. Здесь у вкладчика есть и доказательства наличия вклада, который он соответственно представит в АСВ, но есть и другие документы, которые в АСВ он может не представить.
Поэтому здесь возникает спорная ситуация, признавать требования вкладчика при наличии у него ряда подтверждающих документов или не признавать. Закон о страховании вкладов относит это вопрос на разрешение суда. Так, п. 10 ст. 12 Закона о страховании вкладов определяет, что при несогласии вкладчика с размером выплаты или с отказом от выплаты, он вправе обратиться с иском об установлении состава и размера соответствующих требований.
На этот счет имеется соответствующее разъяснение Верховного суда РФ, вошедшее в п. 6 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации» N 3 (2016) (утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016). В этой ситуации, в том числе и в ситуации обращения с соответствующим иском бремя доказывания правомерности требований лежит исключительно на вкладчике.
Поэтому, отмечает Дмитрий Шевченко, с точки зрения вопроса о том, что можно было бы сделать власти, чтобы исправить ситуацию, то можно было бы рассмотреть законодательный вариант перекладывания бремени доказывания на АСВ, как на более сильную сторону в правоотношениях, предусмотреть вариант что требование вкладчиков при наличии документов безусловно включаются в реестр, а потом оспариваются АСВ в судебном порядке в случае несогласия. Однако пока вопрос так не стоит, вследствие чего вкладчик на сегодня является наиболее слабой и уязвимой стороной, даже имея на руках оригиналы документов.
По поводу защиты прав вкладчиков в таких ситуациях на сегодняшний день существует ряд предложений, наиболее актуальным из которых является создание единого реестра вкладов, который можно отслеживать в режиме реального времени чуть-ли не на сайте ЦБ РФ. У этой идеи есть и сторонники и противники.
«Я лично отношусь к ней скептически, поскольку считаю, что если что-то надо спрятать, то это спрячут и с таким реестром и без него, – говорит Дмитрий Шевченко. – Я считаю, что проблема забалансовых вкладов это проблема сегодняшней системы банковского надзора со стороны ЦБ РФ, а точнее той ситуации, которая сложилась на банковском рынке».
Банки поставлены в очень жесткие условия, отзыв лицензий не прекращается, им приходится выживать, а за этим подчас стоят не только деньги вкладчиков, но и серьезные бизнес интересы и претензии. Все это подталкивает банки к совершению таких вот действий на грани, а зачастую не просто подталкивает, а просто вынуждает на это идти, даже учитывая криминальный характер таких действий и соответствующие последствия, указывает банкир.
Подтверждением этому может служить то, что проблема забалансовых вкладов это относительно новая проблема и она возникла как раз в период активного отзыва банковских лицензий со стороны ЦБ РФ. Раньше, хотя за всю историю существования отечественной банковской системы уже отозвано достаточно банковских лицензий чтобы делать выводы, такой проблемы не возникало. Все это, считает Дмитрий Шевченко, говорит в пользу того, что забалансовые вклады это своего рода порождение именно современной системы банковского надзора.
Но вообще снижение числа забалансовых вкладчиков с 72,5 тыс. человек в 2016 году до 12,1 тыс человек в 2017 году — это победа регулятора, которую нельзя не отметить, полагает генеральный директор компании «Мани Фанни» Александр Шустов. Это снижение в шесть раз. Регулятор использует сложные современные системы мониторинга активности банка, числа его операционных касс, количества принимаемых вкладов и скорости, с которой они принимаются, чтобы по косвенным признакам понять, добросовестно ли учитываются вклады. Даже это хорошо помогает, но можно идти дальше, например, вводить уголовную ответственность для руководителей, отдающих команду принимать и учитывать такие «тетрадочные» вклады.
Летом 2017 года звучали даже предложения вводить ответственность и для рядовых сотрудников, но, полагаю, это не совсем гуманно, так как операционист наиболее уязвим в коллективе банка, и исполняет команды руководства. Если вводить ответственность и для операционистов, то тогда было бы разумным прописать какую-то защиту для операциониста, который сообщил о практике забалансовых вкладов. Может быть, говорит эксперт, сочетание некой защиты и поощрения могло бы помочь полностью свести практику забалансовых вкладов на нет.
Параллельно ведется обсуждение проекта единой информационной системы, в которой бы учитывались все вклады всех граждан, и каждый вкладчик мог бы проверить, действительно ли у него есть вклад в данном банке. Но такая система похожа на стрельбу из пушки по воробьям: требуется переделать и унифициаровать системы учета вкладов во всех банках, создать специально ПО, стоить которого, плюс обслуживание, плюс защита может составить несколько сотен миллионов рублей, и эти затраты все равно лягут на плечи налогоплательщиков, даже тех, у кого нет вкладов. Кроме того, добавляет Александр Шустов, в этой системе так или инчае придется привязывать номер договора вклада к персональным данным конкретного вкладчика, получается, что это девальвирует банковскую тайну, которая и так в данный момент не является эталонной.
Клиентам банков можно порекомендовать выбирать наиболее крупные крупные банки, у которых есть длинная история, указывает эксперт. Лучше всего спросить у людей своего круга общения, услугами какого банка они пользуются и почему, довольны ли. Хороший банк на сегодня — это крупный частный банк с качественным интернет-банкингом, умеренными ставками по депозитам и с широким предложением других инвестиционных продуктов.
Загрузка ...
